КАК УХОДИЛИ ИЗВЕСТНЫЕ ЛЮДИ
Слухи об уходе В. С. Высоцкого из жизни – появлялись не один раз. Застрелился, вскрыл себе вены… Бывали и абсурдные. Например, актёр Валерий Сергеевич Золотухин рассказывал: «За два часа до встречи с Высоцким в Риге, на съемках у Митты, мне сообщили достоверно, что он подавился рыбной костью…» На одном из своих концертов Владимир Семёнович так прокомментировал эти людские выдумки: «Все мы в какой-то период нашей жизни страдаем от слухов... Несколько раз я уже похоронен, несколько раз уехал, несколько раз отсидел, причём такие сроки, что ещё лет сто надо прожить… Одна девочка из Новосибирска меня спросила: “Правда, что Вы умерли?” Я говорю: “Не знаю”».
В своей реальной жизни Высоцкий побывал в нескольких автомобильных авариях и перенёс две клинические смерти. Подлинный же уход из жизни состоялся в июле 1980 года…
3 июля Владимир Семёнович, несмотря на плохое самочувствие, отработал двухчасовой концерт в Люберецком городском дворце культуры (планировались полтора часа). 18 июля – в последний раз сыграл Гамлета в театре на Таганке.
23 июля его состояние резко ухудшилось. Врач НИИ скорой помощи имени Н. В. Склифосовского Леонид Сульповар рассказывал: «Состояние Володи было ужасным. Стало ясно, что надо или предпринимать более активные действия, пытаться любыми способами спасти, или вообще отказываться от всякой помощи. В общем, любое действие было довольно опасным, но другого выхода не было. Мы решили, что надо его брать. Но его друзья сказали, что это большая ответственность и без согласия родителей этого делать нельзя. И мы договорились, что заберём Володю 25 июля. Он был в очень тяжёлом состоянии, но впечатления, что он умирает, не было».
24 июля Высоцкий, будучи практически без сознания, метался по квартире, стонал, не находил себе места. В какой-то момент подошёл к близкому другу, актёру Валерию Павловичу Янкловичу, и сказал: «Ты знаешь, я сегодня умру!».
Позже Янклович, которому нужно было отлучиться, позвонил личному врачу Владимира Семёновича Анатолию Федотову, попросил его сменить. Федотов вспоминал:
«Я сделал укол снотворного… Час, два… Володя всё маялся… Потом затих. Ну, думаю, уснул… Он уснул на маленькой тахте, которая тогда стояла в большой комнате… А я был со смены – уставший, измотанный. Прилёг и уснул – наверное, часа в три. Проснулся от какой-то зловещей тишины – как будто меня кто-то дёрнул. И к Володе! Зрачки расширены, реакции на свет нет. Я давай дышать, а губы уже холодные… Поздно. Между тремя и половиной пятого утра наступила остановка сердца на фоне инфаркта».
Точное время смерти установить не удалось. Старинные часы из карельской берёзы в гостиной квартиры Высоцкого навсегда остановлены в 4 часа 10 минут по московскому времени, в этот час, как говорят, приехала скорая помощь.
Владимир Семёнович Высоцкий прожил ровно сорок два с половиной года. Кто-то из его поклонников подсчитал дни; получилось 15522.
Рано утром Янклович позвонил отцу Высоцкого, Вадим Иванович Туманов – матери, Всеволод Осипович Абдулов – в Париж Марине Влади.
От телефонисток и чаще всего из зарубежных программ весть узнала вся страна.
Смерть Владимира Высоцкого – это была главная новость дня на зарубежных радиоволнах… Например. 25 июля, 10:28. Агентство Франс-Пресс из Москвы:
«Советский актёр и певец Владимир Высоцкий, муж французской актрисы Марины Влади, умер в пятницу от инфаркта. Владимир Высоцкий был знаменит в Советском Союзе как ролями на "Таганке", московском авангардистском театре, так и своими песнями. Некоторые из них были очень критичными по отношению к режиму… Марина Влади должна прибыть сегодня в Москву. Похороны состоятся в будущий понедельник».
Вечерняя программа «Голоса Америки» (Высоцкий для «Голоса» был известен как муж француженки-актрисы, которую, кроме Советского Союза, нигде не знают) началась с песни «Мой друг уехал в Магадан» и тоже сообщения о смерти Высоцкого: «Умер менестрель Владимир Высоцкий, муж известной в Советском Союзе французской киноактрисы Марины Влади».
Владимир Семёнович ушёл «не вовремя»: в самый разгар Олимпийских игр, проходивших в Москве. Поэтому в СССР – появились два небольших некролога в газетах «Вечерняя Москва» (через пару дней за это сняли с должности главного редактора) и «Советская Россия»; и скромное объявление над окошком кассы театра на Таганке: «Умер актёр Владимир Высоцкий». Примечательно, что ни один человек не сдал билет на не состоявшийся вечером спектакль «Гамлет»…
Все дни до похорон (25, 26, 27 июля) возле театра просуществовал стихийный траурный митинг. Из-за стекла витрины возле кассы с портрета смотрел Высоцкий. К стене прислонили гитару. Тротуар был устлан афишами спектаклей, в которых он участвовал; и на эти афиши люди каждый день клали живые цветы – ковёр из цветов. Поверх этого ковра лежали машинописные странички с текстами стихов Высоцкого и стихов, посвящённых ему, его фотографии. Люди приходили, уходили. Но безлюдно или даже малолюдно здесь не было ни минуты. Днём поклонники держали открытые зонтики над цветами, чтобы уберечь их от немилосердно палившего солнца.
Друзья (Феликс Антипов, Леонид Филатов и Борис Хмельницкий) организовали отпевание в храме Рождества Иоанна Предтечи на Красной Пресне. Отпевал священник отец Александр Мещеряков.
С местом захоронения были проблемы. Не станем приводить здесь все перипетии, ограничимся воспоминанием Иосифа Давыдовича Кобзона, который очень помогал:
«Я поехал на Ваганьково. Там уже были замдиректора театра на Таганке и отец Володи Семён Владимирович. Стали смотреть, куда бы можно было положить Володю. “Нет, нет, – говорил отец, – только на аллее поэтов”. Мы пошли туда, но это была такая глупость… по одной простой причине: там почти нет места, и, зная популярность Высоцкого, можно было гарантировать, что от других могил ничего не останется, когда на кладбище хлынут его поклонники. И мы вместе с директором кладбища пошли выбирать землю. Я сказал: “Представляете, сколько придёт народу… хоронить? Вам разметут всё кладбище. Поэтому нужно какое-то открытое место, например, здесь”, – и указал место, где теперь находится могила Володи. А тогда там был асфальт. Он сказал: “Я не против, если будет разрешение Моссовета”. Я опять в Моссовет, к Коломину. Говорю: “Если хотите избежать давки и большого скандала в Москве, нужно хоронить только там”. – “Ну, там так там!” – сказал Коломин и подписал разрешение».
В день похорон, 28 июля, люди стояли даже на крышах близлежащих к театру зданий. Проститься с Высоцким пришло около 40 тысяч человек.
«Забыть этот день невозможно, – вспоминал сын Никита Владимирович Высоцкий (в 1980 году ему было 16 лет – Авт.). – Никто не призывал людей приходить, но народа собралось очень много. При этом ни одного скандала, никакой давки. Дежурила милиция. Но родственников и знаменитых людей никто не охранял от толпы. Даже мысли такой не возникало. Не любопытства ради люди собрались, а пришли прощаться в соответствующем настроении. Когда пришло время выезжать на кладбище, мы со старшим братом не поместились в катафалк. Иосиф Давыдович Кобзон забрал нас в свою машину. Мы медленно двигались за автобусом и наблюдали, как люди, прорываясь через оцепление, бросают букеты под колёса. Вся траурная колонна ехала по цветам. Я такого не видел ни до, ни после. Словно кто-то срежиссировал эту массовую сцену, как в кино. В тот день я слышал, что цветочные магазины Москвы опустели...».
Марина Влади сказала одному из друзей мужа Вадиму Ивановичу Туманову:
«Вадим, я видела, как хоронили принцев, королей, но ничего подобного не видела!..».
Но отношение людей, конечно же, было разным. Актёр Вениамин Борисович Смехов, например, вспоминал:
«25 июля, узнав о случившемся, я сорвался в театр. Я плохо выехал, нарушил правила, меня остановил жезл милиционера. Какой у меня был каменный вид, постовой не заметил. “Документы!” – справедливо потребовал он. И руки мои пробуют вытащить книжечку из кармана рубахи. Не выходит. Борюсь с карманом, вдруг бросил руки, взмолился: “Товарищ инспектор, не могу я… Пустите. Высоцкий умер…” – “Сам?!” Постовой резко склонился, взглянул на меня, подтолкнул рукой, мол, езжай, а другой рукой вцепился в свой транзистор и аж простонал всей трассе: “Слушайте! Высоцкий умер!”».
Гроб был из серии изготовляемых по специальному заказу – так называемая «шестёрка», – в которых хоронили членов Правительства и Политбюро. Никита Высоцкий писал:
«Меня часто спрашивают, почему отца похоронили в обычной одежде. Некоторые считают, что в последний путь он ушёл в костюме Гамлета (он играл эту роль в похожей одежде). Не помню, кто решил, что надо именно так. Как-то все понимали, что костюм и галстук – это для отца было несколько неестественно».
Точная причина смерти установлена не была: друзья и родственники Высоцкого сделали всё возможное, чтобы вскрытие не производилось. Запись в официальном заключении о смерти гласит: «Причина – острая сердечно-сосудистая недостаточность».
Вместе с врачами С. Щербаковым и Л. Сульповаром А. Федотов проанализировал ситуацию. Высоцкий выпил, а для облегчения абстиненции получил от Федотова большую дозу хлоралгидрата. В результате – вполне возможно, умер от западения языка.
С. Щербаков:
«Ведь этот диагноз – якобы инфаркт миокарда – он всех устроил. Все с радостью за него ухватились. Судя по всему, был полный аналог с ситуацией 23 числа – Высоцкий умер от асфиксии. Это была кома. Медикаментозная кома!».
Леонид Сульповар:
«А по идее, там может быть сочетание причин. И отравление хлоралгидратом – самое банальное. Ведь его давали пить! – неизвестно сколько и неизвестно с чем… Но, скорее всего (это сугубо моё мнение), Высоцкий умер в результате западения языка и асфиксии».
И снова поползли слухи… Чаще всего говорили о наркотиках и алкоголе, о самоудушении, о том, что он сам перерезал себе вены.
Про употребление наркотических веществ и алкоголизм – небезосновательно. О проблеме с наркотиками писала жена В. Высоцкого Марина Влади в автобиографичной повести «Владимир...». Друг Валерий Янклович так рассказал об этом:
«Я много говорил с Володей на эту тему. Он мне сказал: “Вот ты не был на Западе, а там все творческие люди это делают. Это ведь стимулирует творчество. Я же не злоупотребляю, а только для поддержания формы. И мне это помогает”. Высоцкий, пытаясь уйти от алкогольной зависимости, ложился в больницы, прибегал к различным новомодным процедурам. Но в определённый момент не выдерживал, срывался. Врач Анатолий Федотов вспоминал: «Несколько раз я делал “вшивку”. Володя следил: сколько таблеток, на какой срок. Он привозил их из-за границы. Но потом Володя научился сам их выковыривать…».
Памятник на могиле Высоцкого (скульптора Александра Иулиановича Рукавишникова) открыт 12 октября 1985 года. Пожалуй, это самое скандальное изображение Владимира Семёновича.
В своё время его родственники и друзья разбились на два лагеря. Марина Влади и коллеги по театру – настаивали на «абстрактном» памятнике. Никаких изображений, положить на могилу камень или кусок метеорита, он и будет «передавать образ Володи». Но родителям – приглянулась эта реалистичная скульптура: Высоцкий на ней как живой, даже родинка на левой щеке видна!
Из-за разногласий пришлось даже объявлять конкурс на лучшее скульптурное изображение для надгробия. Итогом стала выставка проектов в театре на Таганке. 25 января 1983 года там было представлено более тридцати макетов.
Марина Влади на церемонию открытия памятника не успела, а когда увидела памятник – расплакалась: «Наглая позолоченная статуя, символ социалистического реализма». А вот художник и друг Высоцкого Михаил Шемякин, не сторонник реализма, в целом памятник одобрил: «Не нужно забывать, что Володя – поэт народный».
Высоцкий стоит у самой дороги. Абсолютно голый и босой, рвущийся из камня. Из «одежды» на нем только гитара. Нагота его – символизирует обнажённость истинного художника перед людьми.
В 2020 году скульптор Александр Рукавишников, заменил монументу голову: как пояснил Никита Владимирович Высоцкий, в 1985 году «проект не проходил по ряду параметров и был реализован в усечённом виде, чтобы его позволили установить. Спустя время было решено довести работу до конца».
Прежнюю голову передали в музей Высоцкого. Говорят, что некоторые москвичи критиковали данную манипуляцию, отмечали, что так перестал быть похожим на себя.
В первом варианте – у В. С. Высоцкого были сомкнуты губы, взгляд был направлен вдаль на уровне чуть выше головы взрослого человека. Теперь – его рот открыт, изменена причёска, а выражение лица похоже на то, которое было у Глеба Жеглова (фильм «Место встречи изменить нельзя»).
Владимир Семёнович Высоцкий родился 25 января 1938, умер 25 июля 1980 года.
Советский поэт, актёр и автор-исполнитель песен; автор прозаических произведений. Лауреат Государственной премии СССР (1987 года, посмертно).
Высоцкий – один из наиболее ярких представителей авторской песни, оказавший существенное влияние на её развитие как самостоятельного жанра искусства, объединяющего в одном лице поэта, композитора, певца и музыканта. Всего им было написано около 450 авторских песен (на разнообразные, всеохватные темы), многие из которых записаны на грампластинки, звучали в спектаклях, кинофильмах, по радио, по телевидению. Каждая песня сходствует с маленьким спектаклем, промолвленным одним героем.
Исследование, проведённое Всероссийским центром изучения общественного мнения (ВЦИОМ) в 2017 году, выяснило, что россияне считают Владимира Семёновича Высоцкого главным кумиром ХХ века (он вошёл в тройку лидеров вместе с космонавтом Юрием Гагариным, занявшим 1 место, и маршалом Советского Союза Георгием Жуковым, которому досталось третье место). Только лишь один процент респондентов сознался, что впервые слышат его имя. Высоцкий – в первую очередь певец для 47 %; как актёра театра и кино его любят по 13 %, как поэта – 25 %.
Памятник
Я при жизни был рослым и стройным,
Не боялся ни слова, ни пули
И в привычные рамки не лез.
Но с тех пор, как считаюсь покойным,
Охромили меня и согнули,
К пьедесталу прибив ахиллес.
Не стряхнуть мне гранитного мяса
И не вытащить из постамента
Ахиллесову эту пяту,
И железные рёбра каркаса
Мёртво схвачены слоем цемента –
Только судороги по хребту.
Я хвалился косою саженью:
Нате смерьте!
Я не знал, что подвергнусь суженью
После смерти.
Но в привычные рамки я всажен, –
На спор вбили,
А косую неровную сажень
Распрямили.
И с меня, когда взял я да умер,
Живо маску посмертную сняли
Расторопные члены семьи.
И не знаю, кто их надоумил,
Только с гипса вчистую стесали
Азиатские скулы мои.
Мне такое не мнилось, не снилось,
И считал я, что мне не грозило
Оказаться всех мёртвых мертвей,
Но поверхность на слепке лоснилась,
И могильною скукой сквозило
Из беззубой улыбки моей.
Я при жизни не клал тем, кто хищный,
В пасти палец,
Подойти ко мне с меркой обычной –
Опасались.
Но по снятии мерки посмертной –
Тут же, в ванной,
Гробовщик подошёл ко мне с меркой
Деревянной.
А потом, по прошествии года,
Как венец моего исправленья
Крепко сбитый, литой монумент
При огромном скопленьи народа
Открывали под бодрое пенье,
Под моё – с намагниченных лент.
Тишина надо мной раскололась,
Из динамиков хлынули звуки,
С крыш ударил направленный свет,
Мой отчаяньем сорванный голос,
Современные средства науки
Превратили в приятный фальцет.
Я немел, в покрывало упрятан, –
Все там будем!
Я орал в то же время кастратом
В уши людям!
Саван сдёрнули – как я обужен! –
Нате смерьте!
Неужели такой я вам нужен
После смерти?
Командора шаги злы и гулки!
Я решил: как во времени оном,
Не пройтись ли по плитам, звеня? –
И шарахнулись толпы в проулки,
Когда вырвал я ногу со стоном
И осыпались камни с меня.
Накренился я – гол, безобразен, –
Но и падая, вылез из кожи,
Дотянулся железной клюкой,
И когда уже грохнулся наземь,
Из разодранных рупоров всё же
Прохрипел я: «Похоже – живой!»
И паденье меня и согнуло,
И сломало,
Но торчат мои острые скулы
Из металла!
Не сумел я, как было угодно –
Шито-крыто.
Я, напротив, ушёл всенародно
Из гранита.
1973 год
(Сверено по: Высоцкий В. С. Избранное / В. С. Высоцкий. – М.: Советский писатель. – 1988. – С. 284–286.)