КАК УХОДИЛИ ИЗВЕСТНЫЕ ЛЮДИ
В 1918 году Иван Алексеевич Бунин и Вера Николаевна Муромцева-Бунина переехали из Москвы в Одессу. В 1920 году на пароходе «Спарта» они покинули Россию, и через Турцию и Болгарию прибыли во Францию.
В 1927 году на виллу «Бельведер» приехала молодая поэтесса, писательница, мемуаристка Галина Николаевна Кузнецова, которую называли последней любовью Ивана Алексеевича; она жила у Буниных до 1942 года.
Жена Бунина не только терпела возле себя Кузнецову, но и искала деньги на проживание: как большинство русских эмигрантов, семья была не богата. Нобелевская премия (10 ноября 1933 года пришло известие, что он стал первым русским литератором, удостоенным Нобелевской премии) была потрачена Иваном Алексеевичем на помощь нуждающимся.
После Великой Отечественной войны, по указанию из Москвы, И. А. Бунина пригласили в советское посольство в Париже, где его принял советский посол А. Богомолов. Он спросил, не хочет ли Иван Алексеевич вернуться в СССР (вернулись же Александр Николаевич Вертинский Александр Иванович Куприн, Алексей Николаевич Толстой). Бунин дипломатично ответил, что испытывает огромные симпатии к стране, победившей фашистскую Германию, и благодарит за предоставленную ему возможность приехать в СССР, он подумает над этим предложением. Ему бы хотелось изучить страну так, «чтобы слияние с советской тематикой и советскими писателями было для него органичным».
21 июня 1946 года в Париже издали специальный выпуск «Союза советских патриотов», с указом Президиума Верховного Совета СССР от
14 июня 1946 года о восстановлении в гражданстве СССР подданных бывшей Российской империи, а также лиц, утративших советское гражданство, проживающих во Франции. 30 июня 1946 года А. Богомолов выступил перед эмигрантами, им раздали советские паспорта; Бунина на этой встрече не было. Уговаривать его вернуться приехали Константин Михайлович Симонов с женой, актрисой Валентиной Васильевной Серовой. Но Иван Алексеевич остался во Франции.
В начале 1947 года Бунин заболел гриппом; для поездки на Лазурный берег, чтобы поправить пошатнувшееся здоровье, необходимы были деньги.
Жена Вера Николаевна в письме к М. Цетлину писала:
«Почти месяц, как Ян (прозвище Бунина – Ред.) болен… Было три доктора: Серов, Зернов, Вербов. Все успокаивают, но меня начинает пугать его состояние. Особенно ночной кашель, отчего я и должна проводить ночи в его комнате, – нужно иной раз бежать в кухню и подогревать что-нибудь. Жара нет. Но он очень ослабел от потери крови. Чуть ли не шесть недель она не останавливается. Кроме того, и печень не в порядке, и он на строгой диете, которую он покорно переносит».
19 февраля 1947 года она написала:
«У Яна оказалось после анализа крови всего 3 000 000 красных шариков, а нужно их у мужчин четыре с половиной миллиона или даже пять! Вы представляете, в каком мы положении. Дело в том, что у него больше, чем два месяца было кровотечение, и он обескровил, как это было двадцать шесть лет тому назад. Теперь у нас у всех одна задача: уговорить его делать уколы. Врачи уверяют, что они безболезненны и безопасны. И все склоняются к тому, что его довольно тяжёлое состояние (сердца, общей слабости) зависит именно от очень сильного малокровия, с которым придётся бороться очень энергично, чтобы не случилось непоправимого. Он до сих пор в постели и так слаб, что пройти по комнате – целое дело. Большое упущение было сделано, что анализ произведён был так поздно. Всех врачей и нас путал его кашель, который до сих пор продолжается и имеет характер коклюшечного, есть мнение, что и кашель зависит от ослабления всего организма. Одно время думали, что дело в сердце, так как пульс порой бывает очень слабый и частый, после анализа врачи говорят, что это тоже от сильнейшей анемии. А сердце, к счастью (это единственное утешение), в хорошем состоянии. И, если он согласится на уколы, то силы будут восстановлены довольно быстро. Но необходимо усиленное питание».
На в конце лета 1950 года Бунина положили в клинику, где ему сделали операцию на предстательной железе, для чего Вера Николаевна заняла
30 тысяч франков. К процедуре переливания крови и прочим вмешательствам он относился с недоверием, и долго не давал согласия на операцию. Его пришлось настойчиво уговаривать. 20 сентября 1950 года Бунина выписали из клиники, он был очень слаб.
2 мая 1953 года он сделал последнюю запись в своём дневнике:
«Это всё-таки поразительно до столбняка! Через некоторое очень малое время меня не будет – и дела и судьбы всего, всего будут мне неизвестны!.. И я только тупо, умом стараюсь».
Его жена в письме к писателю А. Седых от 13 ноября 1953 года писала:
«В середине октября он заболел воспалением левого лёгкого. Конечно, пенициллин и всё прочее, и температура скоро стала нормальной, но после этого он всё никак не мог поправиться, – очень был слаб и совсем не покидал постели. Доктор Зернов ездил через день, а во время болезни ежедневно. В конце октября был консилиум с доктором Бенсодом, И. А. боялся рака, тот его успокоил, и последний раз Ян вышел в столовую. После был сделан анализ крови у доктора Болотова, который меня очень испугал – 50 процентов гемоглобина и 2 600 000 красных шариков. От переливания крови он отказался категорически: “Не хочу чужой крови…”. Стали энергично лечить. Но тут опять беда: не принимает лекарств и ест очень мало. Доктор Зернов ездил ежедневно, делал впрыскивания эпатроля и камфары, уговаривал есть и принимать лекарства. И последнюю неделю он более или менее их принимал, но ел мало, хотя всё готовилось, что он любил. Голова его была прежняя».
Бунин умирал. Всё чаще говорил: «Задыхаюсь», «Нет пульса», «Дай солю-кафр», «Мне очень нехорошо». Часто отхаркивался кровью.
Он ушёл из жизни во сне в 2 часа ночи 8 ноября 1953 года. На его постели лежал потрёпанный том романа Льва Николаевича Толстого «Воскресение».
В завещании Иван Алексеевич написал, что хочет, чтобы его лицо было закрыто («никто не должен видеть моего смертного безобразия»), запретил делать посмертные фотографии, снимать маски с рук и лица.
Похоронен Бунин (через восемь лет, в 1961 году, рядом с ним похоронили жену) на кладбище Сент-Женевьев-де-Буа, преимущественно православном, на котором покоится прах более десяти тысяч русских, много известных людей.
На могиле – крест из светло-серого камня по типу псковских поклонных крестов (прототипом является Труворов крест в Старом Изборске), на котором выбиты покрытые золотом крест на очень широкой подставке, имя по-русски и по-французски, и годы жизни.
Этот крест в 1954 году установил Леонид Федорович Зуров.
В 1935, 1937 и 1938 годах с группой этнографов Зуров по поручению парижского музея «Трокадеро» (Музей человека) и Министерства просвещения Франции ездил в Печерский район, входивший в состав Эстонии. В окрестностях Изборска он и сделал эскиз креста.
Иван Алексеевич Бунин родился 22 октября 1870, умер 8 ноября 1953 года. Русский писатель, поэт и переводчик, первый русский лауреат Нобелевской премии по литературе.
Бунин внёс в литературу новые для своего времени звучания и темы; его творчеству присущи образная память, прекрасное знание народного языка, изысканный, красивый слог, необычная игра слов, милая художественность ярких и чистых образов, свобода, изобразительность, словесная чувствительность, и новые, свежие, актуальные и в XXI веке идеи. Его произведения универсальны, и одинаково захватывают всех людей, вне зависимости от их читательского «стажа» и социальной принадлежности.
Знаменитый писатель Алексей Максимович Горький называл Бунина «первейшим мастером в современной литературе русской», отмечал: «Выньте Бунина из русской литературы, и она потускнеет, лишится живого радужного блеска и звёздного сияния его одинокой страннической души…»; литературовед Иван Трофимович Крук говорил о нём: «Очень русский талант.
Смерть
Спокойно на погосте под луною…
Крестов объятья, камни и сирень…
Но вот наш склеп, – под мраморной стеною,
Как тёмный призрак, вытянулась тень.
И жутко мне. И мой двойник могильный
Как будто ждёт чего-то при луне…
Но я иду – и тень, как раб бессильный,
Опять ползёт, опять покорна мне!
1902 год